17.1. РАННИЕ ФИЛОСОФСКО-ИСТОРИЧЕСКИЕ УЧЕНИЯ
Мыслители
древности склонялись к идее круговорота в развитии мира и общества. Это объясняется консервативным
характером аграрного хозяйства, на котором основано древнее общество. В
азиатских империях действительно наблюдались подобные циклы развития: полное
разрушения общества, с постепенным восстановлением его в той же принципиальной конфигурации,
т. к. для перехода к отношениям нового типа производительные силы общества
еще не созрели. Например, история Древнего Египта делится на три таких цикла –
Древнее, Среднее и Новое царство.
Медленно
обновлялось общество и в первые века после смены бронзовых орудий железными. Отражалась
такая неспешность также в исторической мысли того периода. В VIII–VII вв. до
н. э. древнегреческий поэт Гесиод учил о пяти поколениях человечества,
сменяющихся по нисходящей линии: золотом, серебряном, бронзовом, героическом и
железном. Индийская мысль примерно тех же времен полагала, что через длительные космические периоды
Брахма вдыхает мир в себя, и всякая человеческая деятельность прекращается; а
при выдохе Брахмы появляется новая, более одухотворенная человеческая раса. Однако
и эта раса проходит в своей эволюции те же четыре юги (эры) развития по
нисходящей: от Золотого века, где царствуют истина, добро и красота, к
современному железному веку (Кали-юга), погруженному во зло, ложь и безобразие.
В обоих случаях мы
замечаем акцент на нисхождении. Для этого есть и общая причина: старое всегда
естественным образом ухудшается и отмирает, а новое, при таких темпах развития,
не успевает оправдать себя в глазах живущих поколений. Не
случайно идея нециклической истории появилась в негативной форме – христианской
эсхатологии (от греч. eschatos – последний, конечный). Согласно
ей, за грехи Адама и Евы человечество обречено на историю божественным
проклятием, и божий промысел ведет нас, через ряд этапов, к страшному суду и к
прекращению земного бытия. Это, по существу, то же учение о нисхождении, но без
возобновления в посюстороннем мире.
Видным
представителем данной теории был Аврелий Августин (IV–V вв., книга «О граде Божьем» и др.) Он выделял в священной истории три
больших периода (эона): 1) период естественного состояния, до объявления
божественного закона; 2) период под знаком закона, т. е. иудейской Торы (затем
– христианского Ветхого завета), и 3) период под знаком божьей милости,
который начался с земного рождения Христа, а закончится страшным судом. Но
эсхатология находится за пределами науки. А первый шаг светской научной историософии
был отмечен возвращением к идее круговорота.
Итальянский
философ Джамбатиста Вико считал, что все нации в своем политическом
развитии проходят три эпохи, отличающиеся характерной формой правления. Первая
из них – божественная, когда правят жрецы (по-современному, теократия). Вторая
– героическая, которую отличает аристократическое государство. Третья стадия –
человеческая, здесь формой правления является республика или представительная
монархия. По ее завершении нация, якобы, неизбежно впадает в кризис, а в
дальнейшем развитие общества возобновляется и идет по той же схеме, но на иной
этнической основе. Эти
взгляды изложены в книге Вико «Основания новой науки об общей природе наций»
(1725).
Однако
к концу XVIII в. утвердилась идея исторического
прогресса общества. Предпосылкой к этому стало ускорение развития производительных
сил в эпоху Промышленной революции. Одним из первых пропагандистов идеи прогресса
был немецкий просветитель Иоганн Гердер («Идеи к философии истории
человечества», 1784–1792, и др.) В трактовке Гердера, общественный прогресс включает в себя не
только рост господства людей над внешней природой, но и смягчение нравов в
обществе. Идею исторического прогресса поддержали многие философы XIX в., а
Гегель и классики марксизма привлекли к ее трактовке законы диалектики. Принята
она и большей частью современных течений буржуазной мысли, но при этом многие из них отрицают нравственный
прогресс человечества.
Сторонники
идеи прогресса обычно выступают с монистической
позиции, т. е. признают, что исторический
процесс идет всюду по единым законам,
хотя разными темпами и с определенным своеобразием. Данную позицию порой именуют
унитарно-стадиальным подходом к
истории (термин Ю.И. Семёнова). Но существуют и плюралистические концепции, которые отрицают сущностное единство
мировой истории. Они во многом наследуют теориям исторического круговорота,
поскольку не признают общего исторического прогресса. Их называют также плюрально-циклическим взглядом на
исторический процесс.
Две
основные монистические (или унитарно-стадиальные) концепции в современной
философии истории – формационная и глобально-цивилизационная. Плюрально-циклические
теории, в их современном виде, связаны с понятием культурно-исторических типов, они же – локальные цивилизации. Мы осветим сначала современные монистические,
затем – современные плюралистические концепции.
17.2. ФОРМАЦИОННАЯ КОНЦЕПЦИЯ
Основателем
формационной теории исторического процесса является Карл Маркс. Термин
«формация» он заимствовал из геологии, где это слово означает исторически
типичное сочетание горных пород. У последователей Маркса данная концепция подверглась
значительным искажениям, но и собственная теория Маркса не была завершенной и
вполне согласованной. В ней приходится различать, с одной стороны, внутреннюю
логику, с другой стороны – исторически ограниченную форму представления.
По
внутренней логике, концепция Маркса выделяет три периода, которые характеризуются
разной ролью сознания в бытии общества. Первым идет доисторический период, или первичная
(она же – архаическая) формация. Доисторическим данный период назван потому,
что здесь общество развивается еще не по свойственным разуму историческим законам, а по естественным (стихийным) законам, присущим человеку
как виду социальных животных. Это эпоха первобытного
общества: ведь характерное для него присваивающее хозяйство слабо выделяло
человека из природы, и на протяжении тысячелетий не вызывало существенных изменений
среды и социума.
Далее
наступает эра предыстории человечества,
или вторичная формация. Тут законы
общества приобретают, по Марксу, естественноисторический
характер. Они все еще естественные в смысле стихийности, но также исторические
– в смысле преобразовательной устремленности, которую сообщает этим законам
производительная активность разума. История выступает уже как продукт
сознательной деятельности людей по преобразованию внешней среды; но люди еще недостаточно
контролируют развитие своих общественных отношений.
По-другому
Маркс называет эту эпоху «экономической общественной формацией» (в единственном
числе), т. к. действующие здесь социальные законы имеют экономическую
природу. До этого отношения людей определялись преимущественно задачами
воспроизводства новых поколений, а на данной стадии они определяются преимущественно
(расширяющимся) производством вещей. На том же этапе возникают индивидуальные,
классовые и другие групповые антагонизмы. Они порождаются борьбой между людьми
за производительную собственность. Для удержания этой борьбы в рамках порядка учреждается
государство, лат. civitas. Поэтому
эра предыстории в марксизме обозначается также как эпоха цивилизации.
Третий
период, по Марксу – «эра подлинной
человеческой истории», она же третичная формация.
Здесь общество контролирует не только внешнюю природу, но также собственные
социальные стихии. Поэтому законы общественного развития приобретают подлинно исторический
характер. Устраняются классовые антагонизмы, а государство подчиняется гражданскому
обществу, как его инструмент (так было, заметим, в классической античном полисе
и в зрелой средневековой коммуне). По вульгарной версии, более распространенной
в социалистической литературе, классы и государство здесь полностью исчезают. В
любой трактовке, это состояние выходит за пределы цивилизации, как эры
господства государства над обществом.
Третий
период сам К. Маркс отождествлял с грядущим коммунизмом,
а социализм рассматривал как первую, подготовительную стадию коммунизма. Однако
экономическое содержание «полного» коммунизма оставалось неясным самому Марксу.
Он отмечал только, что при коммунизме распределение продукта по труду сменится его
распределением по потребностям, поскольку тогда-де «все источники общественного
богатства польются полным потоком». Однако собственное экономическое учение
Маркса полагает определяющим началом не способ распределения продукта, а форму
собственности на средства производства; но об этой форме при «полном»
коммунизме Маркс ничего определенного не сказал.
Тем
самым Маркс фактически допустил отождествление форм производительной
собственности при социализме и при «полном» коммунизме, что и закрепилось в
официальном марксизме советской эпохи. В частности, третья программа КПСС
(1962) определила коммунизм как «общество с единой общенародной собственностью
на средства производства», т. е. – как полностью победивший социализм,
исключающий (подавивший) все иные уклады общественного хозяйства. Тем самым
коммунизм был приравнен к одной из форм организации индустриального общества,
предполагающего наемный труд в качестве основной (здесь даже – единственной)
формы организации хозяйственной активности.
Сами
Маркс и Энгельс еще не сознавали ограниченность индустриального типа хозяйства,
и подспудно надеялись на его безграничное развитие. Тогда еще трудно было
разглядеть иные исторические горизонты. По этой или по другим причинам, учение
о трех эрах истории не представлено самим К. Марксом в виде целостной
концепции: ее элементы разбросаны по разным работам Маркса. Определенно он
сформулировал свою историческую теорию только применительно к
«естественноисторической» ступени прогресса, т. е. – ко вторичной или
экономической формации. Эти положения компактно изложены в его работе «К
критике политической экономии. Предисловие» (1859).
Согласно
им, эволюция общества в такую эпоху определяется спонтанным прогрессом производительных сил, и
законом примерного соответствия производственных отношений характеру и уровню
развития этих сил. Когда новые производительные силы входят в противоречие со
старыми производственными отношениями, наступает, по Марксу, эпоха социальной
революции, т. е. – период скачкообразной смены способа производства. Всего в указанных рамках последовательно
сменяются четыре способа производства: азиатский, античный, феодальный и буржуазный.
Но
данная работа не публиковалась при жизни Маркса, она обнаружена в его архивах
только в
На
деле в первобытном обществе не было «господства коллективной собственности». Отношения
собственности на средства производства там вообще еще не сложились и не
отделились от отношений пользования, поскольку само производство еще не стало
основной формой хозяйственной деятельности. Это было известно Марксу и Энгельсу
по работам знаменитого исследователя первобытного общества Л.Г. Моргана, на
которые они сами часто ссылались; однако в схеме развития ОЭФ они игнорировали собственное
знание.
Кроме того,
Ф. Энгельс и большинство позднейших марксистов неправомочно объединяли два
первых способа производства по Марксу в т. н. рабовладельческую ОЭФ. На
деле, в истории не было регулярного рабовладельческого способа производства и
соответствующей «формации». Рабы выполняли, главным образом, служебные функции,
а в производстве широко использовались лишь в отдельные периоды, когда такая
рабочая сила стоила дешево. Примеры – Древний Рим в начале имперского периода,
или плантаторское хозяйство на Юге США в первой половине XIX века.
И даже тогда рабы не были
основной производительной силой общества. Тот же имперский Рим жил по большей
части за счет военного грабежа и дани с покоренных народов, и сами рабы были
частью такого дохода. Ведь раб, не будучи заинтересован в продукте своего
труда, работает неэффективно. Античные деятели и авторы это вполне сознавали. А
когда источники грабежа оскудели, рабов стали выводить на пекулий, т.е.
превращать в частично свободных производителей, типа феодальных крепостных
крестьян.
В результате, понятия
азиатского и античного способов производства исчезли из официального марксизма. В 30-е и в 60-е гг. XX века в СССР
прошли две дискуссии об азиатском способе производства. Но оба раза официальная
идеология отвергала его выделение, вопреки ясно выраженному мнению самого К. Маркса.
А сторонники такого выделения подверглись суровым репрессиям: ведь эта явно рутинная
«формация» слишком напоминала реальный социализм Античный способ производства
вообще выпал из внимания идеологов, равно марксистских и буржуазных, либо
приравнивался (вторыми) к «античному капитализму». Дело в том, видимо, что
античный синтетический тип собственности не вписывается в рамки плоской оппозиции
господства индивидуальной либо коллективной собственности.
Можно заключить, что марксистская
историческая концепция по ее глубинной логике имеет культуротворческий
характер; но в реальном воплощении остается вульгарно-социологической, как всё
марксистское обществоведение. Ее теоретические издержки стали одной из
предпосылок политического провала марксизма. Тем не менее, формационная теория
имеет немалые научные достоинства. На наш взгляд, она заслуживает дальнейшей разработки,
с учетом сделанных замечаний, а главное – при очистке ее от идеологически
обусловленных искажений.
17.3.
ГЛОБАЛЬНО-ЦИВИЛИЗАЦИОННАЯ КОНЦЕПЦИЯ
Эта
концепция тоже не является вполне целостной, и не имеет единого авторства. Она постепенно
складывалась в недрах западноевропейской буржуазной идеологии. Толчок к ее
развитию дала работа французского публициста и революционера В. Мирабо
«Друг женщин, или Трактат о цивилизации» (1768). Существенный вклад в эту теорию
внесли А.Р.Ж. Тюрго, Вольтер, Ж.А. Кондорсе, Ш. Монтескье,
Ш. Фурье, Адам Фергюсон, Г. Бокль, И. Гердер, И. Кант,
Ф. Тённис. В XX в. ее развивали Макс Вебер («Протестантская этика и дух
капитализма», 1905), Карл Поппер («Открытое общество и его враги», 1945),
Ханна Арендт («Происхождение тоталитаризма», 1951) и другие мыслители. В
последние десятилетия наиболее видными пропагандистами таких воззрений были
американские политологи Збигнев Бжезинский (ум. 2017) и Френсис Фукуяма
(р. 1952).
Согласно
данной концепции, любое общество движется от консервативного первобытного
состояния (дикости и варварства), где правят традиции, к динамичному
цивилизованному состоянию, в котором отношения людей переменчивы и регулируются
государственными установлениями сообразно с развитием производства. Цивилизация
характеризуется как общество техногенное и модернистское, в отличие от общества
традиционного. В историческом плане это, прежде всего, индустриальное и (как
возможная фаза) постиндустриальное общество. Иногда сюда причисляется греческая
и римская античность; но Древний Восток, Средневековье, государственный социализм
расцениваются как варварские состояния.
Цивилизованное
общество трактуется в данной теории также как общество гражданское, причем в разных смыслах данного слова. И. Кант в
работе «Идея всеобщей истории во всемирно-гражданском плане» (1784) фактически выделяет
девять таких смыслов, но здесь отметим только важнейшие из них. Прежде всего, понятие
«гражданское» соединяется у Канта с понятием «буржуазное», тем более что в немецком
языке эти понятия выражаются одним словом bürgerlich,
буквально – городской. То же слово является немецким синонимом латинского civilitas – городской, цивилизованный (хотя
производно от civitas – государство).
Таким
образом, гражданское общество по Канту есть, во-первых, городское общество, во-вторых – буржуазное
общество и, в-третьих, оно есть цивилизованное
общество. В-четвертых, это общество является гражданским в том смысле, что его
члены выступают как граждане,
напрямую подчиненные государству, в
отличие от разных видов постоянной личной (напр., вассальной) или групповой
(напр., общинной или цеховой) зависимости, свойственных «варварским» обществам,
и опосредующих, либо даже подменяющих, отношения между индивидами и
государством.
Наконец, в
таком социуме существует т. н. гражданское
общество – легальные добровольные и, в принципе, непостоянные объединения
граждан, противостоящие государственным структурам. Это, главным образом, политические
партии и другие союзы по убеждениям, профсоюзы, а также разные клубы по
интересам и прочие временные объединения. В древневосточном и в
социалистическом обществах подобных структур не образуется, т. к. в них
нет индивидуальной или частной собственности на средства производства, которая
создает опору для самостоятельного политического мышления и поведения, хотя бы –
для части индивидов.
В
идейно-политическом плане цивилизованное общество определяется как плюралистическое, в противовес обществу тоталитарному, не допускающему идейной
«пестроты» и склонному к идеократии, насаждаемой государством. Цивилизованное
общество – это также открытое для
культурных влияний общество (К. Поппер и др.) А «варварские» общества зачастую
стремятся к культурной самоизоляции, страшась разложения под внешним влиянием. –
Это, далее, правовое общество, в
противоположность преимущественно нравственной
ориентации регулирования отношений в традиционных обществах. Нравственные
нормы, необходимые для выживания общества, переводятся здесь в юридическую
плоскость, а в остальных аспектах индивид морально раскрепощается.
Антагонизм
между индивидами и социальными классами трактуется в этой концепции как естественная
сила общественного развития. Согласно И. Канту, человек хочет мира, однако
природа лучше знает, что полезно для его рода, и она постоянно провоцирует
раздор между людьми. В результате, люди тянутся в социальную высь, подобно соснам
в бору, которые затеняют друг друга (произрастание деревьев на открытом
пространстве Кант не рассматривал). Удерживать их антагонизм в рамках
общественной безопасности – задача государства, прежде всего, его полицейской и
судебной систем.
Немецкий
социолог Фердинанд Тённис в книге «Общность и общество» (1887) ввел различение
между общностью, как органической
структурой неформального личностного общения (нем. Gemeinschaft, рус. община,
лат. communa), и сообществом, как формальной, механически связанной, бюрократически
и юридически управляемой, нравственно атомизированной структурой (нем. Gesellschaft, рус. общество, лат. socium).
Пафос глобально-цивилизационной концепции направлен на утверждение и всемерную защиту
структур типа Gesellschaft-socium, и
на отвержение структур типа Gemeinschaft-communa.
Последние К. Поппер
презрительно именует трайбалистскими,
от англ. чтения лат. слова triba –
племя.
С таким отношением к
коммуне связана и агрессивная критика коммунизма в любом его виде, присущая данной
концепции. Тут следует также иметь в виду, что становление современного буржуазного
общества в Европе, формирование индустриального капитализма, происходило (в т. н.
период Реформации, XVI в.) через разрушение городской коммуны эпохи Возрождения, – хотя капитал
в его исторически первой, торговой ипостаси, сформировался именно в недрах такой
коммуны.
Все поклонники
глобально-цивилизационной концепции неприязненно относятся к России, т. к.
считают ее склонной к рутинному традиционализму, и потому враждебной
общественному устройству современного западного образца. Действительно, русскому
сознанию свойственно стремление сохранить «живую душу», присущую общинной, неформальной
модели человеческих отношений, зачастую – деревенской. Сам К. Поппер со
временем стал оценивать свое «открытое общество» как слишком абстрактный коллектив
душевно одиноких людей, однако иной перспективы не находил. Мы полагаем, что разрешение
этого противоречия доступно на базе синтетической формы собственности (см. 5.2,
14.3, 20.1). Но удастся ли России реализовать такой нравственный идеал вкупе с
высокой хозяйственной эффективностью, – это зависит от будущего
А
в рассматриваемой теории разумность управления обществом сводится к поддержанию
гомеостаза (от греч. hόmoios – подобный и stasis – неподвижный), т. е. – относительного
и динамического равновесия в спонтанно изменяющейся социальной системе. При
этом важнейшую роль играет бюрократия (публичное чиновничество), которая
представляет государство, как регулирующую силу данного процесса. Бюрократическая рациональность
осознается здесь как высший, из реально возможных, уровень общественной
сознательности (М. Вебер и др.) Эта оценка коррелирует с типичным для западной
философии сведением разума к рассудку, т. к. бюрократическое управление может
быть только формально-рассудочным.
Соответственно, претензии
на предсказание исторического процесса и на управление им расцениваются, в
глобально-цивилизационной концепции, как ненаучный «историцизм» (В. Дильтей; К.
Поппер, «Нищета историцизма», 1957; и др.) Сам процесс качественных («формационных»)
преобразований общества считается свидетельством незрелости человечества; а победа
идеалов буржуазного Запада рассматривается именно как достижение всем человечеством
видовой зрелости, – после чего оно переходит к рутинному функционированию, уподобляясь
в этом другим видам животных. Такое человечество более не стремится к
социальным революциям; в этом смысле наступает, якобы, конец истории (Ф. Фукуяма,
1990; ранее подобные идеи высказывали Г. Гегель в XIX в. и А. Кожев в XX столетии).
Одной
из характерных черт глобально-цивилизационной концепции является мондиализм (от франц. monde – мир), он же – идея глобализации экономической и
политической жизни. Это выражается в стремлении к всемирному распространению западной
цивилизации путем торговой, финансовой и военной экспансии. Сегодня мы наблюдаем
очередной этап развития таких устремлений. Такую политику Запад всегда
оправдывал критикой тоталитаризма, лозунгами объединения человечества и распространения
демократии.
17.4.
ТЕОРИИ СОЦИОКУЛЬТУРНЫХ ТИПОВ
(ЛОКАЛЬНЫХ
ЦИВИЛИЗАЦИЙ)
Напомним, что под таким названием сейчас выступают плюралистические концепции
исторического процесса. Основу теории социокультурных типов заложил русский мыслитель
Н.Я. Данилевский в книге «Россия и Европа» (1869). Он сознательно
противопоставлял это воззрение мондиалистским притязаниям западной цивилизации.
Сам Данилевский выделял тринадцать социокультурных или культурно-исторических
типов, каждый из которых развивается, якобы, по особенным законам. Высшим из
них он считал тип славянский, как наиболее целостный и гармонично сочетающий
религиозные, культурно-творческие, социально-экономические и политические
аспекты человеческого бытия. Не все последователи данной доктрины согласны с
ним в такой оценке, но все они признают кардинальную специфику исторических путей
России.
В начале XX в. учение о социокультурных типах развивали представители
немецкой философии жизни – Вильгельм Дильтей и, особенно, Освальд Шпенглер
(«Закат Европы», в 2 т., 1918–1922). У них данные типы трактуются как
культуры-организмы, которые возникают,
растут и умирают подобно биологическим особям. Шпенглер трактовал историю
каждой культуры как некий целостный «гештальт» (неделимый образ), и активно
выступал против «скудной и бессмысленной схемы» деления истории на периоды. При
этом сам он насчитывал восемь созревших культур, связывая их с особенными
типами души, напр. аполлоническим, магическим и фаустовским.
Выражением типа души считается, у Шпенглера, некий прасимвол. Строгого определения этому понятию автор не дает, но
поясняет, что прасимвол аполлонической души – чувственное тело (античный мир), магической
– исламская религия (арабская цивилизация), фаустовской – жажда рационального
познания. Прасимволом русской души является, согласно Шпенглеру, бесконечная
равнина; с этим соглашался и Н. Бердяев. Русско-сибирская (московская)
культура находится, по мнению Шпенглера, еще в фазе становления. Но Шпенглер
ожидал от нее многого, и сам испытал большое влияние русских писателей Ф.М.
Достоевского и Л.Н. Толстого.
С 30-х гг.
XX в. английский историк Арнольд Тойнби ввел обозначение культурных
типов как (локальных) цивилизаций. Он первым стал употреблять слово «цивилизации»
во множественном числе. Сначала Тойнби выделял 21 локальную цивилизацию, но
затем сократил их число до 13-ти. Тойнби сознательно уклонялся от строгого определения
понятия цивилизации, чтобы на уровне чувственных ассоциаций объединить против «варварского»
советского марксизма идейно-политические ресурсы обеих буржуазных («цивилизационных»)
концепций исторического процесса. «Благодаря» ему, до сих пор нередко западные
пропагандисты представляют эти две концепции как одну, хотя логически они существенно
расходятся.
К тому же ряду
доктрин принадлежит теория пассионарных
толчков, разработанная в XX в. отечественным историком Л.Н. Гумилевым
(сын крупных русских поэтов Н. Гумилева и А. Ахматовой). По его версии,
космическое излучение вызывает мутации стереотипов социального поведения. В
результате появляются т. н. пассионарии (от лат. passio – страсть), – люди с повышенной тягой и талантом к
социальному действию. Своей активностью они формируют небывалую цивилизацию.
При этом вокруг них образуются новые этносы (племена, народности, нации) и
суперэтносы, со своей специфической культурой и со своими законами
исторического развития. Данные структуры, якобы, прогрессируют на протяжении
одной-полутора тысяч лет, а затем распыляются или превращаются в исторические реликты.
Согласно
Гумилеву, человечество образует в биосфере относительно единую антропосферу, но при этом не имеет
единой истории и общих законов социального развития. Энергия пассионарных
толчков – по существу, биохимическая энергия природного живого вещества. Вообще,
натурализация истории является характерной чертой современных плюралистических
концепций. В данном отношении обе «цивилизационные» концепции действительно
сходятся. Можно сказать, что это две разные формы выражения типичной натуралистической
и зооцентрической ориентации буржуазного идеологического сознания.
Сходятся они и в
признании менталитета общности ядром ее социального бытия. Это не противоречит
натуралистической установке буржуазного сознания: ведь сам менталитет
трактуется здесь как совокупность природных особенностей коллективной психики.
Его основными выражениями считаются господствующие мифы и религиозные
конфессии, т. е. именно дологические, полуживотные формы психической
рефлексии, в которых господствуют чувственность и нерассуждающее верование.
Дискуссия о
концепциях исторического процесса началась в отечественной литературе еще в
20-е гг. XX века, в связи с выходом книги Р.Ю. Виппера «Кризис исторической
науки» (Казань, 1921), и не затихает поныне. Сегодня многие видные специалисты считают
возможным синтезировать лучшие стороны трех рассмотренных концепций. Мы
разделяем это мнение и полагаем, что в основание следует положить марксистскую
концепцию, при ее существенной доработке. Такую попытку предпринял, в
частности, Ю.И. Семёнов. Но широко признанных результатов в этой области пока
нет.
КОНТРОЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ И ЗАДАНИЯ
К РАЗДЕЛУ «СОЦИАЛЬНАЯ ФИЛОСОФИЯ»
1.
Почему общие проблемы бытия и развития общества изучает
философия, а не социология, как частная наука?
2.
Охарактеризуйте три основных подхода в социальной
философии.
3.
Дайте определения человека, индивида и личности с точки
зрения каждого из упомянутых выше трех подходов.
4.
Какова материальная основа жизни человеческого общества?
5.
Почему люди должны регулировать отношения между обществом
и окружающей средой?
6.
Назовите основные глобальные проблемы отношений человека
с природой и с другими людьми.
7.
Охарактеризуйте родовую свободу человека с точки зрения трех
разных подходов в социальной философии.
8.
Каковы условия социальной свободы индивида, личности и
общества в целом?
9.
Назовите типы и виды общественного хозяйства.
10.
Способ хозяйства: понятие,
структура и роль в жизни общества. Основной социологический закон.
11.
Поясните развитие
форм исторической общности людей с древности до настоящего времени.
12.
Понятие классов: определение
В.И. Ленина и различные варианты теории классов.
13.
Понятие о
политической структуре общества и о государстве.
14.
Роль личности в
истории, с точки зрения каждой из трех социально-философских концепций.
15.
Отношения
общественного бытия, общественного предметного сознания, общественного
самосознания и личного сознания.
16.
Сущность
нравственного сознания, его императивы и основные категории.
17.
Сущность
эстетического сознания и искусства. Две «триады» общественных идеалов.
18.
Формационная
концепция исторического процесса.
19.
Глобально-цивилизационная
концепция исторического процесса.
20.
Теории
культурно-исторических типов от Данилевского до Гумилева.
Комментариев нет:
Отправить комментарий