ФИЛОСОФИЯ ДРЕВНЕЙ ИНДИИ. Ч. 1

ТРАДИЦИОННЫЕ ИДЕИ И ДРЕВНЕЙШИЕ ШКОЛЫ (НАСТИКА)
Для индийского менталитета, в противоположность китайскому, характерна склонность к отлёту от реальности. Первые философские идеи в Индии встречаются в Ведах – культовых книгах брахманистской религии. В VII в. до н. э. появляются упанишады (букв. – сидение около ног учителя), – пояснения философского смысла Вед. Но стиль изложения в упанишадах еще в основном мифологический.
     Осевая эпоха в Индии называлась «эпохой брожения умов». В этот период индийское общество зашло дальше китайского по пути кризиса азиатского способа производства, но как бы застыло в состоянии полураспада. Возврат к социальной гармонии был уже неосуществим. Поэтому индийская философия, в противоположность китайской, разочарована в политике. Она психоцентрична, а ее центральным вопросом является поиск путей к достижению ананды, т. е. – состояния индивидуального психического блаженства. Этим определяется ряд характерных идей традиционной индийской философии.
     Принцип недеяния и культурный консерватизм и здесь играли важную роль. Но все же ключевым для индийской мысли стало понятие освобождения, на санскрите – мокша. Это существенный прогресс сравнительно с китайской философией, которая вообще не знала идеи свободы. Однако освобождение понималось индийцами отрицательно: не как самоутверждение индивида, а наоборот – как отказ от индивидуального существования, от имени и формы, растворение личного сознания в Брахме – мировом безличном духе. Так должно достигаться избавление индивида от его обособленного положения в мире, которое осознается как причина несовершенства и страдания.
     С данной точки зрения, обособленность и соответствующая ей ограниченность индивида образуют основу для кармы. Буквально данное слово означает "деяние", но обычно трактуется как судьба, карающая человека за неверные поступки. Карма обрекает нас на сансару, буквально – "блуждание" нашего Я в различных телах путем посмертного переселения души. Мокша и есть избавление от кармы и сансары, окончательное умирание индивидуальной души. Обычно этот процесс описывается как погружение в нирвану (от нирва – гасить).
     Древнеиндийские философские школы называются дáршаны – воззрения (от санскр. дарш – видеть). Они делятся на ортодоксальные и неортодоксальные. На санскрите это, соответственно, – астика (говорящие: Оно есть) и настика (говорящие: Его нет); тут имеется в виду существование или не существование Брахмы. Первые (астика) признают верховный авторитет ведического писания, вторые (настика) не считают его высшим авторитетом. Исторически раньше, на гребне осевой эпохи (в VI–V вв. до н. э.), сложилась настика. Обычно насчитывают четыре таких учения: джайнизм, адживика, локаята и буддизм.
     Основная идея джайнизма – победа нравственной личности над страстями (длящими сансару) через аскезу и благие деяния. Джайнисты делят все сущее на дживу – одушевленное, и адживу – неодушевленное. Мокша – победа дживы над адживой. Характерной чертой религиозной практики джайнистов является ахинса (или ахимса; санскр. неубиение, невреждение), т. е. запрет на причинение вреда живому существу.
     Основная идея адживики, наоборот, – сознательное поклонение необоримой судьбе. Согласно этой даршане, в мире господствует бездушная естественная необходимость – нияти. Поэтому судьба человека не зависит от его моральных качеств и недоступна изменению. Мокши достигнет только тот, кому это написано на роду, а человеческие усилия тщетны; поэтому «жди судьбу».
     Название локаяты происходит от санскр. лока – «это место»; ее позднюю разновидность называют также чарвака. Основная идея этого учения – наслаждение жизнью здесь, на земле, без забот о потустороннем бытии и сансаре, которых локаята не признаёт. Локаята – единственное последовательно материалистическое учение в древнеиндийской философии. Его материализм метафизический: локаятики допускали чувственную воспринимаемость сознания. К религии они относились скептически.
     Основная идея буддизма – освобождение от страданий и сансары путем погружения при жизни в чистое самосознание. Такое погружение и есть нирвана в ее буддистском понимании. Буддисты утверждают, что их нирвана является одновременно и вечной жизнью души, и уже состоявшейся смертью индивидуальной личности. Достигший нирваны способен по своей воле перейти в паринирвану, т. е. умереть телесно. Но он может отложить свою смерть из желания помочь другим людям достичь нирваны. Такой деятель называется Бодхисаттвой и почти приравнивается к Будде.
     Слово "Будда" буквально означает разбуженный (как бы от "будить"), в переносном смысле – просветленный. Это прозвище родоначальника данного направления, его настоящее имя – Сиддхартха Гаутама. Жизнь его буддистская традиция относит к VII, а наука – к VI –V вв. до н. э. Будда родился принцем племени шакьев, но в возрасте 29 лет сделался странствующим аскетом. Шесть лет он предавался размышлениям, и открыл «четыре благородные истины»: существует страдание; существует причина страдания; существует избавление от страдания; существует путь к избавлению от страдания. Анализ этих «истин» вскрывает философскую сущность буддизма.
     Фактически для Будды страдание не просто существует, а является онтологической основой бытия. Мир и есть страдание, как негативная эмоция живого существа, противоположная ананде; и нет ничего в мире, кроме страдания. Причину страдания буддизм видит в неукротимой и беспорядочной смене явлений, которое лишает наше бытие смысла и нравственной ценности, обрекая душу на вечное бесплодное блуждание. Сама человеческая душа – только изменчивый набор т. н. дхарм: это воспринимаемые чувствами качества и переживаемые душой состояния. Согласно буддистскому учению, они ежемоментно вспыхивают в нашем сознании, и тут же угасают без внутренней преемственности.
     Избавление от страданий должно выступать, с точки зрения Будды, как обретение чего-то постоянного и сущностного, что могло бы стать смысло-нравственной опорой души. Но в свете этой релятивистской философии, найти что-то постоянное в мире вещей невозможно; поэтому буддисты ищут его в пустоте чистого самосознания. Через медитацию оно погружается в самое себя, а тем самым освобождается от навязанного миром предметного содержания и от страстей, возбуждаемых в нас предметами. Так и достигается, якобы, нирвана при жизни.
     Таким образом, буддизм стоит на позициях субъективного идеализма и релятивизма. Не случайно на вопросы философского характера, – о начальности или безначальности мира, его конечности или бесконечности, о природе абсолюта и т. п., – сам Будда отмалчивался или отвечал, что эти вопросы не имеют смысла. 
Субъективный идеализм и релятивизм всегда сочетаются с иррационализмом и агностицизмом. В частности, Будде приписывают слова: «Предайте смерти анализирующий разум, пронзите его одним ударом и выбросите голодным псам». В чань-буддизме (китайский вариант буддизма, он же в Японии – дзен-буддизм) важнейшее место занимает концепция отсутствия мыслей (у-нянь). Дзэн называют убийцей ума, т. к. он культивирует поэтику абсурда. Эта установка имеет свое социальное назначение. Подавление интеллекта освобождает место для рутинных психических навыков и бессознательных реакций. Не случайно дзэн-буддизм тесно связан с восточными боевыми искусствами, где раздумывать нельзя, надо быстро реагировать по навыку, соображению, интуиции.
     Поначалу буддизм выступал как атеистическое учение, но путем обожествления Будды превратился в религиозный культ. Еще в древности в буддизме возникло до 18 различных направлений, а в философском отношении обособились четыре даршаны: вайбхашика, саутрантика, мадхьямика и йогачара. Мы их тут не будем рассматривать.
     Продолжение следует.

ФИЛОСОФИЯ ДРЕВНЕГО КИТАЯ. Ч. 2.

   ПОЗДНЯЯ ДРЕВНЕКИТАЙСКАЯ ФИЛОСОФИЯ 
   В IV–III вв. до н. э. распространился даосизм (кит. дао цзя). Это не единая школа, а ряд учений с общими чертами. Основателем их считается Лао Цзы (прозвище: старый учитель), живший еще в VI в. до н. э. Ему приписывают авторство Дао дэ цзин – Книги о дао и дэ. Основная идея даосизма – призыв следовать неизменному дао, что якобы гарантирует благополучие человека и общества.
     Китайское «дао» буквально означает путь. Житейский смысл этого понятия можно пояснить словом «рутина» (от франц. route – дорога, путь), – проверенный, обычный, неизменный ход вещей. Но категории дао придается также онтологическое значение, близкое к понятию физического вакуума в современной науке: всё порождающая пустота. Дэ буквально означает добродетель, а в даосизме трактуется как бессознательная благая сила, помогающая человеку идти путем дао. Это как бы инстинктивная приспособленность человека к рутинному ходу вещей, частичный аналог христианского понятия благодати.
     Даосизм резче других направлений подчеркивает принцип недеяния. Как дао своими проявлениями в универсуме не преследует никаких целей, так и поведение человека якобы не должно быть сознательно целенаправленным, ограничиваясь следованием естеству и рутине. «Совершенномудрый, совершая дела, предпочитает недеяние... Кто действует – потерпит неудачу», – сказано в Дао дэ цзин.
     Познавательную активность даосы также считают ненужной и общественно вредной. По их мнению, «совершенномудрый знает не познавая»; «Знающий не доказывает, доказывающий не знает», а мудрый правитель «стремится к тому, чтобы у народа не было знаний и страстей, а имеющие знания не смели бы действовать». «Уберите ученых – печали исчезнут сами» – сказано в Дао дэ цзин.
     В той же книге (чжан 80) развернута программа торможения технического прогресса, и культурной изоляции: «Пусть государство будет маленьким, а его население редким. Пусть в нем будут различные орудия, но пусть ими не пользуются. Пусть люди до конца своей жизни не уходят далеко. Если есть у них лодки и колесницы, то пусть им не будет применения… Пусть народ снова начнет плести узелки и употреблять их вместо письма... Пусть соседние государства смотрят друг на друга, слушают друг у друга пение петухов и лай собак, а люди до самой старости и смерти не посещают друг друга».

   ЭПОХА ЗАКОСНЕНИЯ И СОВРЕМЕННОСТЬ
   Другие заметные направления поздней китайской философии – школа имен и школа нумерологов. Они не решают проблему обустройства общества, а разрабатывают технические вопросы философского знания. Выход таких «служебных» доктрин на идейную авансцену всегда свидетельствует о закоснении социума
     Школа имен (мин цзя), она же школа китайских софистов, сложилась в IV–III вв. до н. э. (греческие софисты выступили раньше и основательней). Основная идея – что все понятия условны, и поэтому можно якобы доказать все что угодно. Рассказывают, что представитель этой школы Гуньсун Лун запутал своими рассуждениями начальника стражи, которому приказали не пропускать людей с лошадьми. Лун сказал, что лошадь вообще может быть белой, но его лошадь черная и поэтому не может быть белой; значит, она не есть вообще лошадь, и запрет к ней не относится. Такое рассуждение не является логически правильным, но в Древнем Китае законы логики оставались неизвестными.
     Нумерология, точнее – учение о символах и числах (сян шу чжи сюэ) развивалась с III в. до н. э. по III в. н. э. Нумерологи (как в Европе ранее пифагорейцы) считали, что операции с числами позволяют постичь тайны бытия. Исходит это учение из равенства 2 + 3 = 5, причем 2 трактуется как единство Инь и Ян, 3 – как соединение земли, неба и человека, 5 – как число первоэлементов (у-син). Следы нумерологии сохранились доныне в китайской традиции гадания по числам. В эпоху "перестройки" эта теория стала модной среди  новой российской буржуазии (см. напр. роман В. Пелевина «Числа», 2003).
     По завершении осевой эпохи происходит философское оформление примитивных воззрений, сложившихся еще в недрах мифологии. Так, во II в. до н. э. оформляется Инь ян цзя. Тогда же Дун Чжун шу развивал принцип у-син и пытался на основе пятиричности установить соответствия между всеми объектами и явлениями природы, свойствами и поступками человека.
     В дальнейшем развитии китайской философии мало существенной новизны. Неоконфуцианство в различных видах господствовало вплоть до победы в XX в. марксистской идеологии в форме маоизма. В современном Китае «новое конфуцианство» стало одним из трех ведущих идеологических течений, наряду с марксизмом и западным либерализмом.
     При общей исторической отсталости китайской философии, для нее с древних времен характерна высокая практическая эффективность. Ни в одной другой стране обобщающая мысль не оказывала столь существенного влияния на развитие социума. А современный Китай через учение марксизма усвоил недостававший его философии социальный динамизм. В соединении с традиционной рассудительностью, это стало  важной предпосылкой успешности обновленного Китая. Тогда как в России общественное сознание рухнуло в болото мистицизма, суеверия и криминализации, Китай сохраняет трезвую голову, нравственные идеалы и разумную методологию.
     Отказ от социализма произошел в Китае, фактически, по сценарию российского ГКЧП (август 1991 г.) Этот сценарий соответствует рациональной диалектической идеологии, которая признаёт неизбежность качественных скачков в развитии общества, но стремится к минимизации потерь в таких переходах. Однако у нас этот сценарий не мог осуществиться ввиду гнилости общества, особенно – его верхушки; а в философии мы буквально спятили до еретического богословия a la Владимир Соловьев, отражавшего кризис царской России. С таким мировоззрением Китай не обогнать.

ФИЛОСОФИЯ ДРЕВНЕГО КИТАЯ. Ч. 1

В современной литературе много качественных изложений истории философии. Мы предлагаем только краткий обзор. Его главная особенность – выделение центрального вопроса каждой эпохи философского развития. А в рамках философии Древнего Мира мы выделяем также основную идею каждого из влиятельных философских учений.
    Философские школы и специальная литература появляются в VI в. до н. э., в эпоху кризиса азиатского строя, вызванного внедрением в производство железных орудий (вместо бронзы). С легкой руки К. Ясперса, данный период принято называть осевой эпохой. В это время в Китае, Индии и Древней Греции наблюдались во многом сходные процессы. Но только Греция перешла к новому (античному) типу экономики, другие остались в целом на почве азиатского способа производства. Тем самым произошло первое историческое разделение человечества на динамичный Запад и консервативный Восток (второе произойдет в XI веке).
    Не случайно мы рассматриваем историю философии начиная с восточных учений, причем  именно – с китайских. В них представлены первичные и наименее развитые формы философского сознания. При этом для всей философии Древнего Востока характерен кажущийся парадокс: ранние учения в ней более прогрессивны в научном отношении, чем поздние. Дело в том, что ранние учения сформировались на подъеме осевой эпохи, а поздние – на ее излёте.
    Китайский менталитет отличается выраженной социальной ориентацией, трезвостью, практицизмом и, возможно, чрезмерной приземленностью. Характерны представления о вечной борьбе темного и светлого начал (Инь и Ян), хотя подобные встречаются и у других народов древности. К традиционным идеям китайского сознания относятся также принцип недеяния – у-вэй (отказ от попыток существенно преобразовывать действительность), и принцип пятиричности элементов – у-син. Пятиричность китайцы усматривали даже в числе сторон света, выделяя середину как пятый элемент.
    В осевую эпоху в Китае происходили бурные социальные процессы. Однако, в конечном счете, азиатские отношения сохранились в их почти чистой форме, включая трудовые армии. Но такое устройство находилось в противоречии с производительными силами железного века. Ввиду этого, поддержание общества в нормальном состоянии сделалось постоянной политической и философской проблемой, и центральным вопросом древней китайской философии стал вопрос о принципах сохранения социального благополучия.

    ТРИ ВЕЛИКИХ УЧЕНИЯ КИТАЙСКОЙ ДРЕВНОСТИ
    В конце VI в. до н. э. возникло конфуцианство, названное так европейцами по имени его основателя Кун Фу цзы. Китайское название школы – жу, т. е. ученые книжники. Сам Конфуций говорил «Я излагаю старое и не создаю нового».
    Основная идея конфуцианства – святость общественной иерархии и строгое соблюдение ритуала (ли). Именно эти средства, по мнению Конфуция, позволяют уберечь общество от распада. В том числе, высшие слои общества удерживаются от произвола и коррупции тем, что правят не согласно собственному мнению, а сообразно с ритуалом. Политический идеал – большая патриархальная семья (тоталитарный принцип). При наличии обожествляемого правителя, реальная власть в государстве должна принадлежать жу, как хранителям традиций и знатокам ритуала.
    Революционное изменение общественного строя Конфуций считал неприемлемым. Он говорил: «Лучше зажечь маленькую свечку, чем ругать большую темноту» (теория малых дел). Другое его знаменитое изречение: «Трудно найти черную кошку в темной комнате, особенно когда ее там нет». Этот афоризм выражает неверие в способность человека постичь сущность вещей и существенно изменять действительность.
    Вторая великая школа – фа цзя, или законники, самостоятельно существовала с VI по III вв. до н. э. Ее основная идея – приоритет формальной законности, т. е. «идеал» полицейского государства. Представитель этой школы Шан Ян (IV в. до н. э.) писал: «Доброта и человеколюбие – мать проступков». Легизмом восхищался с юности будущий объединитель Китая Цинь Ши хуан. Став императором, он по наущению легистов сурово преследовал конфуцианство. После его смерти легизм некоторое время подвергался гонению, но затем слился с конфуцианством. Ведь, с укрупнением и усложнением государства, одни только ритуалы уже не могли обеспечивать регулирование общественной жизни: необходимо было издавать законы и контролировать их исполнение.
    Третья великая школа – моизм, по имени ее основателя Мо Цзы, существовала в V–III вв. до н. э. Ее основная идея – достижение социальной гармонии путем активного преобразования общества на основе развития материальной и духовной культуры. В противоположность большинству китайских учений, моисты считали, что к традиции надо относиться критически и творчески. Они не признавали принцип недеяния, их идеал – легендарный Юй, якобы спасший мир от потопа. Эти установки и многие конкретные черты моизма напоминают марксистскую социально-философскую концепцию. В целом моизм, как и марксизм в свое время, был логически сильнее других современных ему доктрин. Но когда осевая эпоха склонилась к закату, социальная активность сделалась неуместной; и моизм сошел с идеологической арены, как сходит сейчас марксизм.
    Скоро последует 2-я часть, с оценкой современного состояния восточной мысли.