ФИЛОСОФИЯ НОВОГО ВРЕМЕНИ. Ч. 2

 З. ФИЛОСОФИЯ ЭПОХИ ПРОСВЕЩЕНИЯ

Эпоха Просвещения начинается во Франции в XVIII веке. Ее важнейший культурный аспект – распространение и развитие знаний, добытых в эпоху Научной революции. В социальном плане, это были период подготовки Промышленной революции и эпоха поздних буржуазных революций. Ориентация политического сознания буржуазии изменилась при этом с абсолютистской на либеральную. При этом идеология вновь поворачивает к свободомыслию и гуманизму, свойственным некогда эпохе Возрождения. В том числе, Просвещение наследует возрожденческое представление о человеке как сознательном творце самого себя и окружающей действительности. Оно, также, высоко ценит разум, – но только в форме «естественного здравого смысла», стоящего на почве метафизического рассудка.

Борьба эмпиризма и рационализма продолжается и в это время, но на первый план выходит уже вопрос об устройстве мира. Тон в его решении задавал Французский материализм XVIII века. Наиболее видные представители этой школы – Жюльен Офре де Ламетри (1709–1751), Клод Адриан Гельвеций (1715–1771), Поль Анри Гольбах (1723–1789).

Французский материализм в общем «диалектичнее» английского. В частности, он признавал уже неразделимость движения и материи. Тем не менее, в целом эти философы остаются еще на позициях метафизики, причем с преимущественно механистической окраской. Суть познания они видят в «зеркальном» отражении действительности посредством органов чувств. По мнению этой школы, людьми руководит стремление к удовольствиям, а общество подчиняется природной необходимости.

Поклонение механической причинности, свойственное уже Гоббсу и Спинозе, здесь превращается в крайний фатализм. Так, по убеждению Гольбаха, всякое событие во всех подробностях обусловлено изначальным состоянием вещества во вселенной и законами механики. Напомним, что идею «демона Лапласа» фактически сформулировал именно Гольбах (хотя ее предпосылки есть и у Лейбница).

Рационализм в данную эпоху закрепился в отсталой тогда Германии. Здесь официальной философией стало учение Христиана Вольфа (1679–1754). Вольф – разносторонний талантливый ученый; но как философ, он только схематизировал теорию Лейбница, устранив из нее элементы диалектики. Идея предустановленной гармонии превращается у Вольфа в разновидность религиозной телеологии. Бог, согласно такому учению, создал мир специально приноровленным для целей человека. Телеология составляла некоторый противовес одностороннему детерминизму внутри философии; но в естествознании в эту эпоху такой детерминизм господствовал практически безраздельно.

Метафизика Вольфа демонстрирует упадок старого, односторонне рассудочного рационализма. Кризисные явления развились в тот же период и в философии эмпиризма. Еще в начале XVIII в. Джордж Беркли (1685–1753) сформулировал принцип субъективного идеализма: Esse est percipi (лат. Существовать значит быть воспринимаемым). К этому антинаучному заключению Беркли пришел, именно сводя все источники знания к ощущениям.

Идя далее тем же путем, английский мыслитель Дэйвид Юм (1711–1776) пришел уже к откровенному агностицизму. Как и Беркли, Юм считал, что все идеи скопированы с впечатлений. Но тогда, логично рассуждал Юм, нам нечем проверить свои ощущения, кроме самих ощущений. Таким образом, мы не можем знать, соответствуют ли наши впечатления реальным предметам. Из тех же тезисов у него следует, что мы не можем иметь действительного знания о причинности. Поэтому, по мнению Юма, в причинность мы просто верим, как другие верят в богов (сам он был атеистом). Юм считал также, что «невозможно доказать ни существование, ни несуществование материи». Сомневался он и в наличии у человека постоянной души.

Воззрения Беркли и Юма примыкают уже к скептическому течению мысли., а оно часто сопровождается мистическими настроениями. Духовную эволюцию Паскаля отчасти повторил в XVIII веке видный шведский ученый Эммануэль Сведенборг (1688–1772). Уже на склоне лет он пережил душевный кризис, сделался мистиком и богословом. Также в результате душевного кризиса пришел к мистицизму немецкий писатель Иоганн Гаман (1730–1788), называвший себя «северным магом». Рассудочному познанию он предпочитал непосредственное чувственное знание и творческую силу душевности. Гамана можно считать предтечей романтизма XIX в., а также – лингвистической философии, «герменевтики», структурализма и других учений XX в., пытавшихся свести мышление к его языковой стороне.

Но вершиной скептицизма Нового времени стала «критическая» философия Иммануила Канта (1724–1804). По марксистской традиции, Кант считается родоначальником школы Немецкой классической философии (см. ниже), но мы предпочитаем называть его предшественником этой школы. В целом Кант, на наш взгляд, представитель эпохи Просвещения, прошедший с ней как фазу подъема, так и стадию кризиса.

Первоначально Кант занимался концептуальными проблемами естествознания. Именно он развил учение о замедлении суточного вращения Земли в результате приливного трения. Кант же первый выдвинул эволюционную (небулярную) гипотезу происхождения Солнечной системы (1755), хотя эта работа не увидела свет при его жизни. В общих вопросах философии молодой Кант следовал Лейбницу и Вольфу., по религиозным убеждениям он был деист. Но к 70-м гг. XVIII в., под влиянием Д. Юма и Ж.-Ж. Руссо, Кант вступил в т. н. критический период своего развития, и с прежних рационалистических позиций перешел на позиции крайнего эмпиризма.

С этих позиций Кант подверг критике познавательные способности человека, сближаясь в выводах с субъективным идеализмом (хотя сам от него открещивался). В каждой вещи «критический» Кант выделял две стороны: феномен (греч. явление), или «вещь-для-нас» (нем. Ding-für-uns), и ноумен (греч. умопостигаемое), он же – «вещь-в-себе» (нем. Ding-an-sich). По Канту, феномены познаваемы, поскольку мы непосредственно знаем свои ощущения; а ноумены непостижимы вообще, не только для чувства, но и для разума. Якобы, при попытке познать суть вещей разум приходит к неразрешимым противоречиям общего характера – т. н. антиномиям. По мнению Канта, одинаково можно доказать, что все состоит из атомов и что атомов нет, и т. д.

Подобные идеи в ином оформлении содержатся уже в учении античных скептиков, и почти в таком же оформлении – в учении Д. Юма. Они всегда отражали кризисное состояние общества и «обосновывались» посредством софизмов. Гегель справедливо (на наш взгляд) считал, что наличие антиномий Кантом не доказано. Но сам Кант делал из них вывод, что категории рассудка не отражают объективную реальность, а являются только врожденными нам априорными (доопытными) формами упорядочения ощущений. Поэтому Кант затруднялся объяснить, как возможны верные «синтетические суждения a priori», т. е. – теоретические рассуждения, дающие новое научное знание.

Не находя решения данной проблемы в сфере «чистого» (теоретического) разума, Кант возлагал надежды на разум практический, в котором на первом плане стоит не интеллект, а воля. И все же несогласованность теоретического и практического разума тревожила Канта. Дальнейший поиск привел его к убеждению, что между сферой природной необходимости и сферой свободы находится своеобразный «третий мир» – мир красоты. Эстетическое есть, по Канту, средний член между истиной и добром, именно здесь сливаются воедино теория и практика. 
Антиномизм Канта распространяется и на проблему свободы. По его учению, человек как ноумен обладает автономией воли; однако теоретический ум, познающий только феномены, якобы вполне объясняет поведение человека принудительными причинами. Между тем, на идее автономии воли основана моральная и юридическая ответственность человека, без признания которой невозможна нормальная жизнь общества. Поскольку рассудок отрицает эту автономию, то положения морали и закона следует, по мнению Канта, подкреплять ссылкой на сверхъестественные силы. Именно так, «в пределах только разума», обосновывается у Канта потребность общества в религии. Отметим, что Кант, как многие западные философы, фактически сводил разум (понятийное мышление) к дискурсивному рассудку. Лишь при таком допущении его критика способностей познания кажется сколько-нибудь основательной.

Руководящим нравственным началом для индивидов, согласно Канту, является общественный долг, который надо исполнять независимо от личных симпатий и антипатий. Поступать следует так, чтобы максима (принцип) твоего поведения могла стать основой всеобщего законодательства; в этом заключается «категорический императив» И. Канта. Уважая человеческое достоинство в себе и в других, мы, – полагает Кант, – никогда не должны относиться к человеку только как к средству, но обязательно полагать его также в качестве цели наших (позитивных) устремлений.

Эти здравые идеи не связаны со скептическими установками позднего Канта. Последние, в их развитии, неминуемо ведут к аморализму, что доказано всей историей мысли.

4. НЕМЕЦКАЯ КЛАССИЧЕСКАЯ ФИЛОСОФИЯ

В конце XVIII и в начале XIX вв. в Англии, несколько позднее – в других странах Западной Европы и в США, развернулась т. н. Промышленная революция. В ходе ее было создано современное машинное индустриальное производство. Этот процесс сопровождался рядом буржуазных политических революций. Одновременно в науке на первый план выходит исследование процессов эволюции, т. е. – качественного саморазвития объектов и явлений природы. Отвечая потребностям времени, философия активно разрабатывает диалектику, как общую теорию эволюции и «алгебру революции». Именно в создании диалектики, как систематического учения (а не просто некой мыслительной установки), состоит историческая роль Немецкой классической философии.

Учение Канта, предшественника этой школы, в развитии диалектики сыграло неоднозначную роль. Сам он писал, что диалектика есть «злоупотребление чистым разумом», приравнивал ее к «логике видимости» и к «софистическому искусству». В то же время, кантовские антиномии стимулировали развитие диалектической гибкости мышления, как некогда – апории Зенона Элейского; и диалектиком его можно назвать только в том смысле, в котором так называли Зенона. По удачному замечанию А.Ф. Лосева, Кант сам по себе антидиалектик, но в его рассуждения диалектика прокрадывается с заднего крыльца.

Первый шаг на пути к новой, систематической диалектике сделал Иоганн Готлиб Фихте (1762–1814). Он был учеником Канта, одно время жил в его доме, но во взглядах разошелся с учителем. Неопределенность кантовской позиции Фихте разрешил в пользу субъективного идеализма. Согласно его учению, наше «Я», – не личное, а родовое, – из себя самого творит внешний мир («не-Я»), и диалектически развивается через синтез «Я» и «не-Я». Такой способ развития сам Фихте называл антитетикой, но нем уже явственно просвечивает облик диалектической триады прогрессивного развития.

В результате этого процесса развития, действительность оказывается, согласно Фихте, воплощением нашего сознания, а практика, т. е. – творение и преобразование реальности, предшествует ее познанию. При такой картине мира, согласованность сознания и действительности, а с ней и возможность синтетических суждений a priori, получают естественное объяснение. Это радовало Фихте, который разделял просветительскую веру в науку, а свою философию называл наукоучением.

Зато проблемой в его учении становится, наоборот, неполнота согласованности мира и сознания, т. е. – трудности в развитии нашего познания мира. Чтобы объяснить эти явления, Фихте допускает, что «Я» творит мир бессознательной силой воображения, – хотя по учению самого же Фихте «Я» должно быть чистым сознанием. Данное противоречие Фихте не разрешил до конца своей жизни.

Следуя принципам своей философии, он проповедовал жертвенное подчинение индивида «родовому закону духов», т. е. интересам общественного прогресса, а свободу видел лишь в сознательном характере такого подчинения. Стремясь подкрепить свои убеждения личным примером, Фихте добровольно стал участником одной из войн, которые велись тогда в Германии, и безвременно умер от тифа, приобретенного на этой войне.

Следующий представитель Немецкой классической философии – Фридрих Вильгельм Йозеф Шеллинг (1775–1854). В возрасте 23 лет он уже профессор Йенского университета, известный философ и поэт, один из лидеров прогрессивной общественности. Шеллинг был активным натурфилософом и высказал ряд идей, в то время полезных для развития естествознания. В философии Шеллинг сначала шел за Фихте, но затем обратился к объективному идеализму с элементами диалектики.

По учению Шеллинга, во вселенной господствует Абсолют – т. н. Мировой Разум. В этом Абсолюте полностью совпадают субъект и объект познания; поэтому теорию Шеллинга называют философией тождества. Мировой Разум творит якобы и природу, и наше сознание. В силу этого, между сознанием и природой есть общее согласие, однако объяснимы и трудности познания. Таким образом, проблемы философии Канта и Фихте получили, казалось бы, убедительное разрешение.

Но Шеллинг тоже уважал науку, а она свидетельствовала о сравнительно недавнем возникновении и постепенном развитии земной природы. Эти факты поставили Шеллинга перед вопросом: почему вечный Разум начинает творение мира в какие-то определенные сроки?.. Пытаясь решить его, Шеллинг повторил, на другом уровне, неудачный маневр И.Г. Фихте. А именно: предположил в Мировом Разуме бессознательную волю, которая стихийно определяет момент начала творения и его темпы. Не в силах преодолеть это противоречие научным путем, Шеллинг, вслед за поздним Кантом, выше науки ставил искусство, для которого логика не обязательна. А к старости Шеллинг пришел уже к чисто религиозной «Философии откровения», в которой негативно оценивались логика и человеческий разум.

Шеллинг считается также одним из лидеров романтизма – широкого идейного течения конца XVIII – начала XIX вв. Романтизм идеализирует «естественные» отношения феодализма, подчеркивает отчужденность индивида в индустриальном социуме, меняет ориентацию мировоззрения с науки на искусство и с понятия на символ, а просвещенческий оптимизм заменяет «мировой скорбью».

Преемником Шеллинга в философии оказался не молодой ученик, а его старший товарищ и друг, Георг Вильгельм Фридрих Гегель (1770–1831). Не просвещенец и не романтик, Гегель фактически готовил новый взлет социальной активности; но как личность он осторожно уклонялся от конфликтов с консервативной немецкой общественностью. В данной связи часто цитируют высказывание Гегеля, одобрявшееся тогдашним германским правительством: «Все действительное разумно, и все разумное действительно». Однако сам Гегель исподволь толковал это высказывание так, что все неразумное обязательно вскоре станет недействительным.

Гегель пытался избавиться от бессознательного начала в Мировом Разуме Шеллинга, рассматривая объективный мировой дух как созревающий постепенно. У Гегеля этот дух называется «абсолютная идея». По его учению, «идея» сначала вырабатывает внутри себя систему категорий, лишь затем отражая этот процесс в творении материального мира. Проблема Шеллинга здесь скорее обойдена, чем решена: ведь неясно, почему этот, якобы, могущественный и вечный дух до сих пор еще полностью не развился. И все же такой ход мысли принес немалую пользу. философии: чтобы описать саморазвитие «идеи», Гегелю пришлось основательно разработать диалектику. Именно он первый представил ее в виде системы логически взаимно связанных категорий, законов и принципов .

Но диалектика Гегеля еще далека от совершенства. В его учении остаются существенные элементы метафизики. Природа выступает у Гегеля только как «инобытие идеи»: в своей эволюции она отражает развитие мысли, а внутренне как бы мертва. Диалектический метод Гегеля входит в конфликт с финалистским характером его идеалистической картины мира, где абсолютная идея составляет и начало, и конец развития, и якобы примиряет в себе все противоречия. С другой стороны, идеалист Гегель, как ранее – идеалист Платон, нередко склонялся к подмене диалектики релятивизмом. Единство бытия и небытия он сводил к становлению, и в данной связи прямо выражал свое согласие с «отцом релятивизма» Кратилом. Это одна из причин, по которым Гегель неосновательно отвергал законы формальной логики, чем давал лишние аргументы противникам диалектики. Многие трактовки философских категорий и переходов между ними у Гегеля темны и натянуты, хотя нередко он в этой области проявлял гениальную проницательность.

В теории познания Гегель проповедует рационализм в форме панлогизма. Ведь мир сотворен, по учению Гегеля, сначала логически, а уж потом – фактически; следовательно, познать все главное в мире можно путем логического развертывания идеи в достаточно сильном уме. Мировую историю Гегель разделял на три эпохи: восточную, античную и германскую; они различаются, якобы, прогрессом в осознании свободы частями общества. несмотря на идеалистическую окраску, его философия истории сыграла положительную роль в развитии исторического познания.

После смерти Гегеля его последователи разделились на два лагеря: старогегельянцы (К. Розенкранц, К. Михелет и др.) исповедовали идеалистическую систему Гегеля, младогегельянцы развивали гегелевскую диалектику. К младогегельянцам принадлежали также К. Маркс и Ф. Энгельс в их молодости. Но последний классик Немецкой философии изменил и системе, и методу Гегеля, учеником которого себя поначалу считал. Это был Людвиг Андреас Фейербах (1804–1872).

В 30-е гг. XIX в. Фейербах заложил основы т. н. антропологической философии. Согласно ей, человек суть универсальное чувственное существо. Он якобы исчерпывает все потенции природы, и являет собой самодостаточный предмет философии, поскольку природа и дух обретают в человеке свое реальное единство. Причем дух выступает, согласно Фейербаху, как высший цвет самой природы, а не как нечто ей противостоящее. Таким образом, Фейербах стоит по существу на почве метафизического материализма. 
Однако сам он отказывался признать себя материалистом и предпочитал понятие «реализм». Дело не только в понимании им недостатков прежнего «механического» и современного ему «вульгарного» материализма. Фактически, не вполне это сознавая, Фейербах порывает с традицией целостного мировоззрения и переходит на позицию односторонне гуманитарной философии, внутри которой деления типа «материализм-идеализм» мало существенны. Подобным образом обстоит дело и с теорией познания Фейербаха. Сама по себе она близка к эмпиризму и сенсуализму. Но в его философии на первом месте стоит уже не познание, а особая форма практики – эмоционально-нравственная жизнь человека. Проблема познания, определявшая развитие философии в Новое время, тут покидает идейную авансцену.

При жизни Фейербаха, наибольшую известность принесла ему критика традиционной религии («Сущность христианства», 1841, и др.) Бог, по мнению Фейербаха, есть только сущность человека, отвлеченная от телесности и перенесенная на небеса, и не бог творит человека, а наоборот, людо творят для себя богов по своему образу и подобию. Поэтому Фейербах предлагал заменить культ небесного божества культом любви человека к человеку. Истинную религиозность он трактовал как эмоциональную нравственную связь между людьми, между Я и Ты; на этом построена его этика туизма (от лат. tu – ты).

Учение Фейербаха стало отправной точкой разделения философии на ее марксистскую ветвь и неклассическую субъективистскую философию.