ИСТОРИЯ ЗНАНИЯ. 7: ПОСТНЕКЛАССИКА

Применение нового знания в рамках неклассической эпохи сводится к ядерной бомбардировке Хиросимы и Нагасаки в августе 1946 г. Но сразу после второй мировой войны началась Научно-техническая революция (НТР), которая является предпосылкой нового, постнеклассического этапа в развитии науки. Некоторые специалисты считают, что НТР продолжается и поныне. Мы полагаем, что она в основном завершилась к концу 70-х гг. XX в., когда и начался собственно постнеклассический этап. Это не исключает продолжения революционных процессов в отдельных направлениях науки.

Важные стороны НТР связаны с первыми позитивными применениями знаний о сфере становления вещей. Именно в период НТР была создана мирная ядерная энергетика. Тогда же (1954–1960 гг.) возникли мазеры и лазеры, возможность которых была предсказана еще Эйнштейном. В 40-е гг. созданы основы современной теории химической связи с учетом квантовой механики. Это достижение обернулось бурным прогрессом химии, без чего невозможны были бы многие успехи современной науки и техники.

С первых лет НТР началась активная разработка компьютеров. С 80-х гг. XX в. распространяются персональные ЭВМ, к его 90-м гг. формируется всемирная компьютерная сеть Интернет. В результате, с учетом прежних достижений информационной техники, к концу XX в. уже полностью сложился новый информационно-культурный пласт. Это эфирно-дисплейная культура, объединяющая кино, телевидение, телефонию, радиосвязь и Интернет. Она существенно дополняет «бумажную» книжно-газетную культуру, а во многом и конкурирует с ней.

Расширились представления о формах бытия материи. Постнеклассическая наука, наконец, добавила физический вакуум, как еще одну форму бытия материи, к веществу и полю – формам, признанным классической наукой уже на ее излете. Первые эмпирические доказательства существования этой формы (эффект Казимира и лэмбовский сдвиг) предсказаны как раз в начале НТР, в 1947–1948 гг. В 1958 г. казимировское притяжение было впервые обнаружено экспериментально.

В результате хозяйственного применения достижений неклассической науки и самой НТР, производство в эту эпоху постепенно выходит за пределы механической технологии. Все большее значение приобретают физические (ядерная реакция, лазер, направленные взрывы и др.), химические, биологические технологии. Таким образом, подрываются социальные корни механицизма, заключенные ранее в организации общественного производства.

Известно также, что в ходе НТР существенно изменились отношения между наукой, техникой и производством. Наука превратилась из «обслуги» в лидера, направляющего развитие техники и всего общественного хозяйства. Вместе с тем, на авансцене прогресса оказываются не фундаментальные, как прежде, а прикладные научные дисциплины. Точнее выражаясь – те, которые прежде считались прикладными. Как раз в период НТР завершается обособление таких наук, начавшееся еще внутри предыдущей, неклассической эпохи.

В совокупности эти дисциплины порой называют технонаукой. Хотя они в основном опираются на естествознание, у каждой из них – свой предмет и свои методы познания, которые нельзя свести к предмету и методам фундаментальных наук. И по своему общему характеру они являются уже не науками о природе, а науками о культуре. Конечно, о культуре материальной, которую называют также второй природой или миром артефактов.

Появляются в этой области и обобщающие дисциплины, которые имеют общенаучный, а отчасти даже философский характер. Их нельзя назвать просто техническими, скорее это именно обобщающие науки о материальной культуре. Таковы кибернетика, общая теория систем, и в определенной степени – информатика. К тому же блоку примыкает синергетика Пригожина-Хакена, которая определяется обычно как общая теория спонтанной самоорганизации. Со временем она заняла место лидера постнеклассического этапа эволюции науки. Самоорганизация рассматривается и другими дисциплинами того же блока. В соответствии с этим, главный научный итог НТР мы формулируем как обращение науки к постижению процессов самоорганизации на всех уровнях бытия материи.

Синергетика отличается от других дисциплин внутри данного блока своим физическим характером, и тем, что изучает процессы с ведущей ролью положительной обратной связи. Таковы все процессы спонтанной самоорганизации. Такие процессы имеют наглядно необратимый характер. Тем самым учение синергетики направляется на познание необратимости состояний систем и предметов во всех областях реальности. Именно эти результаты обеспечили синергетике ведущую роль в современном прорыве науки за пределы линейного, механистического способа мышления. Другие дисциплины того же блока в основе своей математические, и исследуют главным образом процессы гомеостаза, в которых преобладает отрицательная обратная связь.

Иногда появляются утверждения о лидирующей роли биологии в современной науке. При этом обычно имеют в виду стремительное развитие самой биологии и быстрый рост ее значимости в практической жизни людей и общества. Но если говорить об основе картины мира и об идейном руководстве, то идея лидерства биологии остается без фактического обоснования. Наоборот: в самой биологии все более высокую роль играют идеи синергетики.

Если включать механику в физику (что присуще обыденному сознанию), то можно сказать, что лидером науки в Новое и Новейшее время была только физика в ее различных дисциплинах. Но если различать механику и физику (как это принято, напр., в классификации форм движения по Ф. Энгельсу), то надо признать, что механика и фундаментальная физика (в облике термодинамики) борются в этот период за лидерство в науке. Можно представить их соперничество и как борьбу индивидуализирующих (по-старому, динамических) и коллективистских (по-старому, статистических) описаний внутри физики.

Примечательно, что механика лидировала в периоды вслед за «чисто» научными революциями, а термодинамика – в периоды вслед за революциями, тесно сближающими познание с производственной практикой (Промышленная революция и НТР). Ведь синергетика выросла из химической и «лазерной» термодинамики; в этом смысле роль лидера постнеклассической науки вновь принадлежит термодинамике. Причем в современную эпоху это роль не только фактического (как в эпоху классическую), но также – идейного лидера.

Но в развитии синергетики создана новая, неравновесная термодинамика, которая существенно отличается от классической термодинамики. Последняя, напомним, приводила к выводу, что мир развивается от космоса к хаосу (теория тепловой смерти Вселенной). Согласно синергетике, естественное развитие мира направлено противоположным образом – от хаоса к космосу; тем самым на теории тепловой смерти Вселенной в науке поставлен крест. Под влиянием синергетики переосмыслен сам закон возрастания энтропии, который в свое время привел к выводу о тепловой смерти Вселенной. Оказалось, что за пределами теории идеального газа данный закон имеет противоположные следствия. Еще до распространения идей И. Пригожина к такому выводу пришел отечественный астрофизик И.Л. Генкин. 
Впрочем, распространен и другой подход, при котором самоорганизация рассматривается как антиэнтропийный (по-другому, негэнтропийный) процесс. По мнению его представителей, негэнтропийные процессы в открытых системах не противоречат второму началу термодинамики, т. к. здесь мы имеем дело не с замкнутыми, а с открытыми системами. Развитие в них сложных структур, снижающее энтропию внутри системы, происходит за счет сброса энтропии в среду.

Широкого признания синергетика достигла во второй половине 70-х гг. XX в., – чем и отмечено начало эпохи постнеклассической науки. В 1979 г. была впервые издана книга И. Пригожина и И. Стенгерс «Новый альянс. Метаморфоза науки» (в русском переводе – «Порядок из хаоса: Новый диалог человека с природой», 1986 и далее). По существу, это идейный манифест постнеклассической науки, подобно тому как книга Э. Геккеля «Мировые загадки» была идейным манифестом классической науки.

Философски авторы «Нового альянса» не всегда корректны и последовательны. Но анализ их воззрений позволяет заключить, что особенность нового этапа развития науки они видели в синтезе эволюции и становления. И мы полагаем, что самоорганизацию следует определить именно как эволюцию систем посредством становления в них новых структур. Таким образом, категория самоорганизации, центральное понятие постнеклассической науки, соединяет в себе центральные понятия двух предыдущих этапов, выражающие также тип осваиваемых познанием явлений: понятие эволюции (классическая наука) и понятие становления (наука неклассическая).

 Именно благодаря такому синтезу, необычные эффекты сферы становления, загонявшие неклассическое сознание в мистицизм, здраво объясняются на основе законов самоорганизации. В том числе, синергетика представляет загадочные аксиомы и неожиданные выводы квантовой теории как понятные теоремы физики открытых систем. Само квантование энергии выглядит в ней типичным проявлением процесса самоорганизации, наподобие хрестоматийных ячеек Бенара. Повышенную роль прибора в квантовой области новая физика объясняет как обычное проявление сверхчувствительности всякой системы к воздействию вблизи точки бифуркации, и т. д.  (подробнее см. наш пост «Синергетика и диалектика» от 09.03.2013).

Как понятие самоорганизации объединяет понятия эволюции и становления, так и общий идейный облик постнеклассической науки должен соединить в себе черты предыдущих этапов – классической и неклассической науки. При этом, согласно законам диалектики, на первый план выходят черты классического этапа. Не случайно идея эволюции, центральная в классической науке, стала также центральной идеей науки постнеклассической. Таким образом, постнеклассику в науке следует трактовать как неоклассику, т. е. как обновленную классику. Это contra В.В. Ильин и В.С. Стёпин, которые трактуют ее как неонеклассику, под влиянием все еще неклассической общественной идеологии наших дней. Еще раз подчеркнем: идеология, особенно – политическая, да и внутринаучная, всегда отстает от прогресса науки.

Сама идея эволюции сейчас расширена и углублена до концепции универсального (глобального) эволюционизма, и тоже в основном благодаря синергетике. Ее учение позволило наукам связать процессы эволюции (в собственном смысле этого слова, т. е. как "развертывания") всех сфер бытия инициативными актами самоорганизации, т. е. – процессами становления новых структур. Благодаря этому стали понятны явления коэволюции, которые пронизывают развитие всех структур в силу сущностного единства космоса по его происхождению. В признании коэволюции – рациональное зерно идей номогенеза, на наш взгляд, дополняющих (а не отвергающих) традиционный дарвинизм.

Благодаря этим расширениям, универсальный эволюционизм, в отличие от классического локального эволюционизма, является уже вполне последовательной теорией развития всей природы за счет ее собственных сил. Тем самым в современном естествознании, в отличие от классического, полностью устранены предпосылки креационизма. Но корни его еще остаются в сфере политики, т. к. социальная эволюция до сих пор происходит в основном стихийно. Остаются они и в социально-гуманитарной сфере познания, поскольку здесь еще не завершена рационалистическая революция. Способствует им также линейный характер мировоззренческого мышления большинства индивидов во всех доныне известных обществах.

Но не эти моменты отличают идейный облик постнеклассической науки. Учитывая сказанное, приведем ее общую характеристику по нашей пятичленной схеме:

1. Предпосылка формирования – Научно-техническая революция, начавшаяся в середине XX в.;

2. Тип осваиваемых наукой явлений – самоорганизация, т. е. эволюция систем через становление в них новых структур;

3. Лидер познания – синергетика, в основе которой лежит термодинамика открытых неравновесных систем (или активных сред);

4. Преобладающий тип мышления – диалектический, включая признание локальной и нелокальной (холистической) связи явлений (последнее тоже пояснялось в посте от 09.03.2013);

5. Характерные мировоззренческие идеи – универсальный эволюционизм, принцип необратимости и коэволюция. В перспективе предполагается общий синтез идей классического и неклассического этапов под эгидой первого из них.