ИСТОРИЯ ЗНАНИЯ. 5: КЛАССИКА

В конце XVIII – начале XIX вв. развернулась т. н. Промышленная революция. В ее ходе и после нее все  научные дисциплины устремились, вслед за механикой, к обретению хозяйственной эффективности. Ради этого они активно овладевали законами динамики в своих областях исследования. Но динамика сложных систем не сводится (в отличие от механической динамики) к рутинному функционированию, а включает также качественные преобразования целого, т. е. его эволюцию. Ее изучение и стало главным «трендом» развития наук в рассматриваемую эпоху.

Внутри самой физики познание законов динамики также распространяется, в этот период, за пределы механики. В 1824 г. появилась классическая работа С. Карно по термодинамике, и в ней уже отмечена необратимость, как характерная черта тепловых процессов, в отличие от механических, она же – характерный признак эволюции. Именно на базе термодинамики первоначально сформулирован закон сохранения и превращения энергии, ставший опорой эволюционных воззрений во всех областях естествознания.

В конце XVIII в. химия вступила в период обобщений, и овладела, наконец, законами превращения веществ и их целенаправленного синтеза. Только в это время прекратилась публикация алхимических сочинений. Параллельно шло формирование электродинамики. Но особенно наглядно развивался эволюционный подход в биологии. В 40–60-е гг. XIX в. он закрепился в форме теории происхождения видов путем естественного отбора (т. н. дарвинизм). В целом, главный научный итог Промышленной революции состоит именно в переходе от проблем строения и функционирования объекта к исследованию его эволюции.

Следствием этого является формирование классической науки в точном значении слова. Данное заключение мы делаем на основании двух критериев зрелости науки. Первый из них – развитие в дисциплине ее собственной «динамики», т. е. учения о законах воздействия на предмет. В предыдущую эпоху она была вполне развита только в механике, а ко второй половине XIX в. уже все фундаментальные дисциплины содержали такое учение. Причем дело не ограничивается естественными науками. Признав практику целью познания, критерием истины и материальной основой общественной жизни, марксизм прямо ввел динамику в философию.

Второй критерий зрелости научной дисциплины – выполнимость для нее принципа соответствия Н. Бора. Теории теплорода и флогистона, электрического и магнитного флюидов, которые господствовали в физике и химии XVIII в., были целиком отброшены дальнейшим развитием науки. Но механика Ньютона, термодинамика от С. Карно до Л. Больцмана, электродинамика Фарадея и Максвелла, химия Дальтона и Бутлерова, биология Дарвина, теория множеств Г. Кантора, философские теории эволюции Г. Спенсера, Г. Гегеля и марксизма не отбрасываются, а «вбираются» (по Гегелю, "снимаются") дальнейшим развитием науки.

Однако классическое состояние науки нельзя отождествлять с ее совершенством: это просто впервые достигнутое «взрослое» состояние. А идейный облик классической науки еще весьма противоречив. Эволюционизм есть убеждение в том, что все высшие формы бытия происходят из низших форм путем их естественного развития. Но латинское evolutio означает не развитие вообще, а развертывание, т. е. – развитие за исключением процессов возникновения и исчезновения. Такие «краевые» процессы в философии обозначаются термином становление. Однако естествознание XIX в. его еще не исследовало. Космогония не углублялась дальше представлений о первичной туманности, эмбриология – дальше первичной клетки. Вопросы о происхождении жизни, о возникновении Вселенной и т. д. в науке этого времени еще не ставятся. А пока становление не имеет естественного объяснения, остается повод допускать божественный первотолчок.

Ситуация с лидирующей дисциплиной в классической науке также была противоречива. На наш взгляд, фактическим лидером естествознания в рассматриваемый период является термодинамика. Тем не менее, механика Ньютона еще настойчиво претендовала на роль идейного лидера. Даже дарвинист Э. Геккель уже в конце XIX в. обозначал свое мировоззрение как механистическое, а фаталистическая идея демона Лапласа (фактически восходящая к П. Гольбаху) благополучно прошла через все XIX столетие. Вообще, идеология всегда отстает от развития науки, в т. ч. – идеология внутри самой науки.
Главной причиной этой противоречивости были медленное созревание классической термодинамики и принципиальная ограниченность ее в ее же собственной сфере. Два «начала» термодинамики были сформулированы еще на почве фантастической теории теплорода, а когда появилась молекулярно-кинетическая теория теплоты, современники сначала расценили её как сведение тепловых процессов к механическому движению молекул. Только в конце этой эпохи А. Пуанкаре пришел к выводу, что поведение больших систем «не интегрируется» по сумме движения их элементов.

Но главное то, что классическая термодинамика была теорией идеального газа, т.е., с современной точки зрения, теорией пассивных сред. Отсюда – идея тепловой смерти Вселенной. Уже в те времена против этой идеи выступали многие крупные ученые; справедливо указывая на принципиальное отличие всякой реальной среды от идеального газа; зато за теорию тепловой смерти крепко ухватились и до сих пор держатся динозавры креационизма, всегда сочетавшегося с механицизмом. 
Многие авторы говорят о формировании, во 2-й половине XIX в., "электродинамической картины мира", которая якобы противостояла тогда его механической картине. Однако сама электродинамика сформировалась, хотя бы в общих чертах, лишь к концу 80‑х гг. (только в 1888 г. Г. Герц экспериментально обнаружил электромагнитные волны); вполне же она сложилась только к началу следующего столетия, благодаря электронной теории Х. Лоренца. А Фарадей, Максвелл и Герц в своем общем воззрении оставались полностью на механистических позициях.

В начале XX в. появлялись идеи относительно электромагнитной массы и т.п., но это были промежуточные теоретические конструкции. Затем противоречие между механикой Ньютона и классической электродинамикой разрешилось созданием квантовой теории света и СТО А. Эйнштейна. Тем самым электродинамика в ее принципиальных основах была фактически снята обновленной механикой. Таким образом, электродинамическая картина мира существовала только в умах некоторых физиков и философов, где порой пребывает и поныне.

Сохранение авторитета классической механики в науке XIX в. служит основанием для распространенного мнения, что наука XVII–XVIII вв. и наука XIX в. составляют, якобы, единый исторический этап, объединенный лидерством этой механики. Мы полагаем, однако, что это основание недостаточно для такого вывода. Во-первых, авторитет механики был связан с распространенным заблуждением относительно сводимости термодинамики к механике. Во-вторых, в XIX в. классическая механика пришла в серьезное противоречие с электродинамикой. В-третьих, механицизм противоречил главной идее науки XIX в., т. е. идее эволюции. Наконец, в-четвертых, нельзя характеризовать тип науки по одному только признаку – лидирующей дисциплине, тем более когда вопрос о лидерстве спорен.

Еще Б.М. Кедров в 1979 г. указал на расхождение между метафизическими и диалектическими тенденциям как основное противоречие в естествознании XIX века. Действительно, в этот период диалектический стиль мышления, характерный для эволюционизма, противоречиво сочетался со старым метафизическим стилем, и был вынужден с ним бороться. Не обошлась классическая наука и без агностических тенденций, которые тесно связаны с креационизмом. В 1872 г. Э. Дюбуа-Реймон провозгласил свой знаменитый лозунг Ignoramus et ignorabimus! (лат. "не знаем и не узнаем!"). Он же проповедовал идею божественного первотолчка в развитии Вселенной и заявил (1880) о якобы вечной неразрешимости ряда «мировых загадок».

Все же более адекватным идейным манифестом классической науки является знаменитая книга Эрнста Геккеля «Мировые загадки» (1899). В ней автор утверждал разрешимость «мировых загадок» Дюбуа-Реймона, и от лица науки проповедовал истину, добро и красоту – типичные идеалы прогрессивных эпох в развитии общества. Но все же Геккель, как сын своего времени, ­отрицал познаваемость глубинной сущности вещей, отождествлял научное мировоззрение с механицизмом, и пропагандировал своеобразную «монистическую религию».

Но расцвет агностицизма внутри науки приходится на первую половину XX в., и связан с новыми проблемами познания. А взгляд на мир как на продукт эволюции, при всей его ограниченности, в целом способствовал позитивным представлениям о возможностях познания и преобразования действительности. Отметим также, что в науке XIX в. практически не встречался онтологический индетерминизм, как признание в природе объективно не обоснованных явлений. Он тоже появляется только в последующую эпоху.

Учитывая сказанное, дадим итоговую характеристику классической науки (XIX в., особенно его вторая половина):

1. Предпосылка формирования – Промышленная революция конца XVIII – начала XIX вв.;

2. Тип осваиваемых наукой явлений – эволюция ставших предметов, т. е. их качественное развитие, за исключением периодов становления;

3. Фактический лидер познания – классическая термодинамика (позднее термодинамика существенно прогрессировала). При этом сохраняется видимость лидерства классической механики;

4. Преобладающий тип мышления – диалектический, включая критику одностороннего детерминизма, но при еще неразвитых представлениях о нелокальной связи;

5. Характерные для науки мировоззренческие идеи – эволюционизм, вера в объективность и практическую силу знания, позитивный общественный идеал; но с элементами креационизма и агностицизма.