РАЗВИТИЕ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ МЫСЛИ. Ч. 1

1. ДОФИЛОСОФСКИЙ ПЕРИОД И УЧЕНИЧЕСТВО
Сравнительно с народами Западной Европы, русский менталитет отличается более высоким развитием ассоциативной сферы психики (хитрость, сообразительность, проницательность), но при меньшей зрелости логического мышления. Поэтому Русь и Россия, с одной стороны, политически преуспевали, но с другой стороны – всегда отставали от Запада в хозяйственном и научном прогрессе, где логические способности играют ведущую роль. Не случайно при судьбоносном выборе религии мы оказались в ареале православия, с его слабой логикой и исторической отсталостью.

Эти обстоятельства обусловили позднее развитие философии в нашей стране. В XI в., когда на Западе формировалась схоластика, в Киевской Руси только появились первые произведения богословской, назидательной и политической литературы, содержащие некоторые элементы философии. Период феодальной раздробленности не порождает философских идей. В XV–XVI вв., когда на Западе развернулась эпоха Возрождения, духовные веяния в Московской Руси отражали главным образом религиозные конфликты в процессе формирования политических структур. В частности, это была борьба официальной «воинствующей» церкви против исихастов-нестяжателей и против ереси жидовствующих.

В тот же период приглашенный с Запада Максим Грек впервые заявил о необходимости самостоятельного русского философствования. Реальных последствий данный призыв не имел, но Максим повлиял на мировоззрение князя-эмигранта Андрея Курбского. В переписке с царем Иваном IV и в своих памфлетах Курбский настаивал на ограничении самодержавия. Но в Московской Руси закрепилась деспотическая форма правления, не допускающая свободы мысли. Москва в этот период жестоко подавила цветущую культуру и демократию Великого Новгорода, упал уровень образованности русского народа.

Первый шаг в развитии отечественного философского образования был сделан не в России, а в Украине, незадолго до ее воссоединения с Россией. В 1632 г. там возникла Киево-Могилянская академия, в которой уже преподавались логика и метафизика. Через 55 лет в Москве была основана Славяно-Греко-Латинская академия, где также преподавались элементы философии: но она была только церковным учебным заведением.

В том же столетии развернулась напряженная борьба официальной реформаторской церкви (патриарх Никон, Симеон Полоцкий и др.) и староверов-раскольников (протопоп Аввакум и др.) Симеон, выпускник Киево-Могилянской академии, полагал, что божественное начало утверждает себя не только через откровение, но и через философию, однако специально ее не разрабатывал. Аввакум же, по его словам, «виршами философскими не обык речи красить».

С XVIII в., после реформ Петра I, отечественная мысль начала осваивать современную ей западную философию. С 30-х гг. велось преподавание философии в университете и в гимназии при Петербургской АН, силами приглашенных иностранцев. С 1755 г. началось ее преподавание в Московском университете отечественными специалистами. Среди российских философов 2-й половины XVIII в. преобладал вольфианский идеализм, но были и представители просветительского материализма.

Заметным своеобразием отличались в эту пору только воззрения украинского философа Григория Саввича Сковороды (1722–1794, тоже выпускник Киево-Могилянской академии). Его философия перекликается с теориями европейских романтиков, но содержит оригинальные моменты. Сковорода «задумал и пожелал стать Сократом на Руси». Он действительно во многом сходился с Сократом, как в образе жизни, так и в образе мыслей. Одно время Сковорода преподавал в Харьковском коллегиуме, но в зрелые годы сделался странствующим философом («старчиком») и проповедовал христианское нестяжательство. «Мир ловил меня, но не поймал», – говорил Сковорода.

По его учению, мир состоит из видимой (тварной) и невидимой (божественной) натур, которые находятся в пантеистическом единстве. В универсуме выделяются три стороны: макрокосм – бесконечная материальная вселенная; микрокосм – человек, в котором все находит свое завершение; и символический мир – глубинный, рационально не постижимый смысл библейских «небылиц». Здесь ощущается оккультная струя, которая нашла продолжение и а позднейшей русской философии. Согласно Сковороде, человек счастлив, только когда он занимается «сродным трудом». Труд же несродный – источник деградации человека и общества. Фактически, это критика индустриального общества, где труд ценится только как делание денег. Как все романтики, Сковорода не одобрял идеи равенства и развитие знаний: «Не хочу я наук новых, кроме здравого ума, кроме умностей Христовых, в коих сладостна душа».

Определенное влияние на русскую мысль оказали деистические и отчасти материалистические воззрения М.В. Ломоносова. Заметным было влияние общественных идей А.Н. Радищева, писавшего и философские работы. С XVIII по XX вв. в нашей стране развивался социальный утопизм: произведения А.П. Сумарокова, М.М. Щербатова В.Ф. Одоевского, А.А. Богданова и др. Однако самостоятельных философских учений указанные мыслители не создали. В конце XVIII – начале XIX вв. в России появился масонский мистицизм (И. Лопухин и др.) Он выступил как реакция на просветительство, идеи Великой французской революции и восстание Емельяна Пугачева. По оценке П.Н. Милюкова, это было толстовство XVIII века. Император Александр I поначалу разделял воззрения масонов, но в 1822 г. запретил их тайные ложи.

Вообще, после войны 1812 г. с просветительской Францией, настроение в русском обществе сложилось не в пользу философии. В 1821 г. ряд профессоров были изгнаны из Петербургского университета за отступления от догм религии. В результате, философский факультет университета долго пребывал в жалком состоянии. Кафедра философии Московского университета тоже десятки лет оставалась практически без специалистов.

В 1823 г. в Москве возникло дилетантское "Общество любомудров". Его наиболее активными членами стали писатели В.Ф. Одоевский и Д.В. Веневитинов, единственный там профессиональный философ А.И. Галич, будущий славянофил И.В. Киреевский. Они были в основном приверженцами романтизма, сближали философию с поэзией и противопоставляли свое любомудрие просветительским учениям «французских говорунов». Сами любомудры исповедовали, главным образом, шеллингианскую религиозную философию тождества и откровения. Общество самораспустилось в конце 1825 г. из опасения репрессий после восстания декабристов, но его члены еще долго публиковали свои философские труды. Один из последних и крупнейших памятников "любомудрия" – сборник новелл и бесед В.Ф. Одоевского «Русские ночи» (1844). В нем, задолго до Ф. Ницше, проповедуется мысль, что средоточие духовного мира человека – не разум, а сила инстинктов, ведущая к непосредственному познанию жизни.

В 1831 г. в Москве образовался просветительский кружок Н.В. Станкевича. Из него вышли многие выдающиеся деятели русской культуры. Члены кружка совместно изучали философию Шеллинга, а с 1835 г., с приходом М. Бакунина, увлеклись Гегелем. В те же годы свой интеллектуальный кружок сложился у молодых писателей А. Герцена и Н. Огарёва. В дальнейшем Бакунин и Герцен существенно повлияли на развитие отечественной мысли. Но первый философ, пробудивший русское общественное сознание, был Петр Яковлевич Чаадаев (1794–1856), отставной (из-за ссоры с царем) гусарский офицер. Путешествуя по Европе, он лично познакомился с Шеллингом и увлекся его учением. В религии Чаадаев отдавал предпочтение католицизму, что характерно для многих русских интеллигентов той поры, искавших больше личностной свободы. 

В 1836 г. в журнале «Телескоп» было опубликовано первое из «Философических писем» Чаадаева (до этого они распространялись в рукописях). В данном письме содержится острая критика русского менталитета и русской истории. «В крови у нас есть что-то такое, что отвергает всякий настоящий прогресс... Пока, что бы там ни говорили, мы составляем пробел в порядке разумного существования», – писал Чаадаев. За эту критику его официально объявили сумасшедшим и посадили под домашний арест; возможно, это спасло Чаадаева от худших последствий.

Позднее он пришел к выводу, что бесплодность российской истории в известном смысле является благом, т. к. в силу этого наш народ не скован косными формами цивилизации и обладает свободой духа для выполнения великих задач грядущего. Отчасти это мнение оправдалось всплеском национальной энергии в советскую эпоху.

2. СОЗРЕВАНИЕ РУССКОЙ ФИЛОСОФИИ

Первым широким движением светской мысли в России стала борьба славянофилов и западников. Славянофилы (А.С. Хомяков, И.В. Киреевский и др.) были сторонниками самодержавия и особого исторического пути России. Они утверждали, что западная культура аморальна и вырождается, а византийское православие считали «чистейшим источником», из которого русская вера черпает свою жизненность. Характерной чертой русского менталитета славянофилы полагали стремление к цельности (тотальности). Христианское учение о соборности, как полноте церковной общины, они возвели в ранг универсального принципа бытия. Земным воплощением такой соборности славянофилы считали православную церковь. Всецелый разум имеется якобы лишь там, где достигнута гармония рассудка и православной веры.

В результате, весь мир предстает, якобы, как некое органическое единство. В нем ни одна из частей, включая высшие, не может обладать суверенным бытием и суверенным правом суждения. Восприятие внутреннего и внешнего тоже, якобы, принципиально неразделимы; поэтому де внешний мир не может быть познан в его собственной, объективной сущности. Тут вспоминается идея принципиальной координации по Р. Авенариусу: «Нет объекта без субъекта». Но именно такое синкретичное, «живое» познание славянофилы считали путем «постижения силы».

Славянофил К.С. Аксаков противопоставлял общину и нравственность – государству и закону, как реальную жизнь – жизни формальной. Его взгляд на политические свойства русского народа в иронической форме представил популярный тогда поэт Борис Алмазов:

По причинам органическим

Мы совсем не снабжены

Здравым смыслом юридическим,

Сим исчадьем сатаны.

Широки натуры русские,

Нашей правды идеал

Не влезает в формы узкие

Юридических начал...

С тех пор правовой нигилизм в российском обществе не ослаб, а после перестройки 90-х гг. он даже усилился.

Крупнейшим философом среди западников был Александр Иванович Герцен (1812–1870). Он оказал большое воздействие на все идейные течения в России той поры. Герцен раньше Маркса и Энгельса высказал ряд положений материалистической диалектики, но все же не создал оригинальной философской системы. По справедливой оценке В.И. Ленина, Герцен «вплотную подошел к диалектическому материализму и остановился перед историческим материализмом». Но он не шел за мыслью Запада безоглядно. По его мнению, следует придерживаться средней линии между индивидуализмом и коллективизмом. Герцен проповедовал «русский социализм» с личным владением землей под контролем общины; эта идея повлияла и на марксистскую мысль. Но и социализм Герцен считал тоже не вечным состоянием, предрекал его свержение в будущем, и оказался в этом прав.

Во многом близки были к западникам русские революционные демократы: В. Белинский (один из родоначальников или предтеч "западничества"), Д. Писарев, Н. Добролюбов, Н. Чернышевский. Они тоже критиковали самодержавие, но призывали к революции с опорой на крестьянскую общину. В своих философских воззрениях они шли от Шеллинга к Гегелю, а отчасти и далее, в направлении диалектического материализма.

Профессиональным философом в этой среде был только Николай Гаврилович Чернышевский (1828–1889). Он развивал антропологическую теорию Л. Фейербаха, а в этике проповедовал «разумный эгоизм», т. е. согласование общественных и личных интересов на буржуазной основе. В эстетике Чернышевский утверждал, что прекрасное есть человеческая жизнь, но не как она существует сейчас, а какой она должна быть в идеале. Экономические взгляды Чернышевского высоко ценил К. Маркс. Роман Чернышевского «Что делать?» существенно повлиял на российское общественное сознание конца XIX – начала XX веков.

Идейным противником Герцена, западников и Чернышевского был писатель Фёдор Михайлович Достоевский (1821–1981). В молодости он исповедовал утопический социализм Шарля Фурье, и по знаменитому «делу петрашевцев» был приговорен к смертной казни. В последний момент казнь ему заменили каторгой и ссылкой; но этот «опыт конца» и тяжесть тюремного бытия радикально изменили взгляды Достоевского. В зрелом возрасте он трактовал стремление к революции как болезненное проявление души «подпольного человека». Переустройство общества может опираться, по его мнению, только на внутреннее нравственное преображение личности.

Достоевский является основателем т. н. почвенничества. По основным идеям эта теория близка к славянофильству, но отличается акцентом на мессианском призвании русского народа. По мнению почвенников, русские – это народ-богоносец, а основой русского национального характера является смирение и бесконечное евангельское терпение, способное примирить любые конфликты. Почвенники выдвигали свою версию «русского социализма». В основе ее лежит мечта о братстве всех христианских наций, установлению которого должна способствовать необычайная широта, «всечеловечность» русской натуры.

Достоевский считал, что западный социализм, как идеал, обречен на неуспех, потому что «человек хочет жить не по разуму, а по своей глупой воле». Он требовал «любить жизнь больше ее смысла». В мышлении Достоевского ярко выражен антиномизм – сознательное сочетание противоположных «истин». Например, он утверждал, что красота спасет мир, и в то же время видел в красоте величайшую опасность для добра. Идея такого алогичного сочетания мыслей восходит к Тертуллиану и Августину, но именно с легкой руки Достоевского «амбивалентность мышления» (термин М.М. Бахтина) стала модой в русской философии.

В 50-е – 60-е гг. XIX в., под влиянием Герцена и Чернышевского, формируется народничество: революционное движение разночинной интеллигенции с ориентацией на крестьянский социализм. Их виднейшими теоретиками были П.Л. Лавров, П.Н. Ткачев, Н.К. Михайловский. По оценке Л. Троцкого, «хозяйственную примитивность страны народники хотели сделать источником социальных чудес». Главное значение они придавали не теории, а практической пропаганде социализма, включая «хождение в народ» и революционный террор. В собственно философском плане народники склонялись к позитивизму и к анархизму.

Анархизм вообще сыграл существенную роль в истории русской мысли. Это учение во многом соответствовало неготовности русского национального сознания принять строгие юридические нормы гражданственности, присущие буржуазному обществу. Не случайно виднейшим теоретиком анархизма стал именно русский мыслитель Михаил Александрович Бакунин (1814–1876). По его учению, право на пользование землей должно принадлежать не отдельному лицу, а общине; при этом община не дополняет государства, а якобы исключает потребность в нем. Эта идея лежит в основе линии т.н. народнического анархизма. К ней относят также социальные воззрения писателя Льва Николаевича Толстого (1828–1910). Он также активно критиковал догматическое богословие и церковь, но проповедовал христианство как нравственное учение, которое заботится о социальной гармонии в здешнем мире. Достигается эта гармония, по мнению Толстого, путем непротивления злу насилием, что якобы разрывает порочную цепь насилия в бытии людей.

В остальном Л. Толстой выражал иррационалистические взгляды, сходные с воззрениями Достоевского. В дневниковых записях он трактовал сознание как главное зло и проклятие человека. Идея бессилия разума пронизывает его творчество, находя обобщение в Эпилоге романа «Война и мир». Образ Платона Каратаева в том же романе идеализирует полурастительное, бессознательное и смиренное, зато якобы гармоничное существование, которое Толстой считал характерным признаком русской народности. Публицистика Л. Толстого сочетает в себе возвышенную нравственную проповедь с неприятием научно-технического прогресса и с осуждением цивилизации.

Имелся в России и анархизм коммунистический. Его ведущим представителем был крупный ученый-географ и видный революционер Петр Алексеевич Кропоткин (1842–1921). Общественным идеалом он считал единство индивидуальной и коллективной собственности на средства производства. На такой основе, согласно Кропоткину, развивается подлинное самоуправление, и исчезает потребность в государственном насилии. Данный идеал содержит существенные черты синтетической экономики, наподобие устройства античного полиса или средневековой коммуны. Однако Кропоткин недооценивал общественное разделение труда. Образцом человека для него оставался русский крестьянин, ведущий примитивно-универсальное натуральное хозяйство. 
Академическая философия, и без того пребывавшая в угнетенном положении, с 1849 по 1859 гг. была вообще устранена из университетского преподавания. Без перерывов философия преподавалась только в Московской духовной академии, на правах служанки богословия. Это способствовало усилению религиозной окраски отечественной мысли. В такие тона окрашена и первая собственно русская философская доктрина общего характера – т. н. метафизика всеединства; речь о ней пойдет в следующем параграфе.